class="p1">— Да, мы будем надеяться, что нас вытащат. Нет, мы не будем просто ждать. Установи мне связь. Не жалей ракет — пока там пусковые не сильно искорежены.
— А этот восьмиглазый пауконь от резких звуков не того… Не психанет?
Человек за стеной заорал особенно громко. Второй пилот выдохнул с брызгами, кинулся на дверь, но повернуть кремальеру не успел: его оглушили и связали точно как и штурмана.
Командир экипажа покрутил головой, ничего не сказал и обратился к механику:
— У нас нижний люк от чего закрывается?
— От гидравлики.
— Не поверишь, даже я знаю, что не вручную. Хоть и пилот. От какой системы? Что еще на этой системе?
— Резерв шасси. Привод погрузчика. Вспомогательные механизмы грузовой палубы.
За их спинами радист вернулся к своей консоли. Включил питание, открытие люка, стартовую программу. Тут пока что все работало — ракета ушла.
— Если все, кроме створок, отключить, в системе давление поднимется?
— Не сильно… Чтобы заметно поднялось, надо предохранитель заклепать. Но это на один раз… Так, я понял, что надо.
Механик хлопнул по брюху самого здорового из охранников:
— Ты бери кувалду. А твой друг пусть берет гидроножницы. Намордники надевайте, сейчас в низы полезем.
— Баллон раскрылся нормально, — сказал радист, не оборачиваясь. — Так… Установлена связь. Пока эти суки кабель не откусили, я передаю координаты и SOS.
* * *
— Мы получили сигнал «SOS» и очень спешим, — говорит флагман.
— Флагман, я не хочу сказать ничего такого, но я что-то резко вспомнила Тенрю.
— Там экраноплан сел на воду, и его понемногу обгрызают.
— А валькирии? А «Летающие Тигры»?
— Ты тактику в школе промечтала? Валькириям нужна дорожка. Хоть чуть-чуть чистой воды для посадки. А если десант подбирать нечем — зачем его сбрасывать?
— Получается, у треугольника шансов нет. А с нами, может статься, хоть сбежать успеют. Главное, потом догнать конвой. Успеть, пока тот не выйдет на чистую воду и у нас коньки откажут.
— Меня с Калимантана везли до Ванкувера вот на таком экраноплане… Я думаю, мы должны им помочь. Представляю, какая там жопа!
— Отряд!
Семь зеленых огоньков на ободе шлема.
— «Летящий Феникс» — тридцать-ноль!
— Есть Феникс.
— Мы готовы выйти на сигнал.
— Но вы только что сдали фланг!
— Именно. Теперь наша очередь нескоро. Мы сбегаем — вам не потребуется снимать южный дозор. А будить подвахту — это еще минут двадцать, мы полпути пробежим. Даже валькирия дольше садиться и взлетать будет. Мы сейчас идем точно на их маяк. От северного фланга мимо конвоя и дальше на юг. У борта будем через полминуты, приготовьте нам перезарядку и запасные ранцы.
— Феникс-тридцать-ноль-красная — Нагато!
— Есть тридцать-ноль-красная.
— Чего это ты делаешь?
— Следую своим курсом.
— Это же моя реплика!!!
— Нагато — Летящему Фениксу.
— Есть Нагато.
— Напоминаю. Красный номер дает право выбора цели.
— И мне опять решать — пройти мимо SOS или ослабить конвой?
— А на такой выбор дает право звание флагмана.
— Язва! Нагато — Фениксу. Разрешение дано. Из подвахты южного фланга направить следом за тридцатым еще два отряда. Пусть идут разом, поодиночке не шарахаться. Координация с воздухом через Беркану. До подхода резерва тридцатые действуют по усмотрению. После подхода резерва, всеми тремя отрядами командует Беркана. Нулевая красная!
— Есть тридцать-ноль-красная!
— Утонешь — домой не возвращайся.
* * *
Дзинцу / Может, и правда не возвращаться?
Мутсу / Мы тебя не выдадим.
Дзинцу / И флот потеряет шестнадцать ядер. Лучше потерять меня одну.
Такао / Я сколько раз говорила. Люди считают не так! Вообще не так!
Кинунгаса / Ну и как же это: «не так» мы считаем? Пример?
Такао / Пример?.. Вы, когда нам комплименты делаете, то хвалите аватару. Как будто корабль и отделен от аватары и вторичен. А ведь все ровно наоборот!
Мутсу / Для нашего случая это имеет значение?
Дзинцу / Разумеется! Для людей я — именно аватара. Вот пусть ее и развоплотят при стечении народа. Поживу без аватары. Херово, но потерплю. А люди останутся довольны: типа, предателя расстреляли. Всем хорошо! А забудется — слепите мне аватару обратно.
Мутсу / И что на это могут сказать люди? Такао?
Такао / Первое мнение будет: «Конечно, девочку пожалеют — как можно не пожалеть, все только этого и ждут. А нас кто пожалеет?»
Дзинцу / И?
Такао / Второе мнение будет: «Посмотрим, как сам выкрутишься. На диване все храбрые — в зубах глубинных уже не очень!»
Дзинцу / Так это что получается? Люди не будут вычислять сравнительную ценность каждого варианта?
Такао / Насколько я понимаю, флагманы людей — будут. Но тут важно, как отнесутся к нам все остальные. Флагманы людей всегда учитывают мнение подчиненных.
Надакадзе / Вот чего я никогда не могла понять. Это же флагман! Как можно с ним спорить!
Кинунгаса / А если флагман ошибается?
Надакадзе / Это у людей флагман может ошибаться.
Нака / Хм.
Хиросима / Хм.
Дзинцу / Мутсу-сан, а вы что скажете? Вы-то именно флагман.
* * *
— Флагман, и ты с нами советуешься? Ты же главная!
— Я дворянка а не идиотка. — Нулевая красная посмотрела на радар: во взвеси он работал не сильно дальше прямой видимости. У правого края экрана уже появилась крупная засветка тонущего крыла — а вокруг нее много-много мелких. Стая.
— Это капкан, — девушка вздохнула. — И я в него влезла с ногами.
— Так нас и предупреждали, что там все плохо: даже валькирии сесть не могут.
Флагман и командиры троек бежали пока что рядом — совещались на закрытом канале. Перед ними короткой темной линией летела в закат четверка новичков. Спину отряда снова держала Третья.
— Я не о том! Смотри, вот мы победим, вернемся в Школу. Позже получим позывные. И будем воевать. Или до победы, или до смерти. Вот моя судьба и решилась. Я только сейчас поняла, почему Вторая ушла. Ну, Tatyana. И почему Тенрю так рвалась к инструкторской должности. Не от страха. Просто хотела выйти за круг.
Седьмая замолчала в явном удивлении. Пятая осторожно поинтересовалась:
— А там… Дома. Ты училась в Академии?
— Ну да… Там было бы то же самое, только капкан розовенький, меховой. Магическая гвардия нашей принцессы… Это сейчас я понимаю, что гвардия чисто для парадов. А тогда как я им завидовала! Всегда одеты с иголочки, чай с плюшками, кавалеры-букеты… И мама вечно будет молодая… И я как представляю себе эту картину — погружаюсь, погружаюсь — и тут вдруг спохватываюсь. У меня же копье в руках! Его в этой картине